Надежда — это то, что направлено в будущее. Именно поэтому верно высказывание «надежда умирает последней»: мы с трудом можем себе представить человека, который бы не мечтал и не думал о будущем. Римляне говорили: dum spiro spero — «пока дышу, надеюсь». Все мы хотим улучшить свою собственную судьбу и надеемся, что завтрашний день будет лучше вчерашнего. Надежда — это основа оптимизма. Неудивительно, что это слово окрашено для нас в позитивные тона.
Но так было не всегда. Самая известная история о надежде — древнегреческий миф о шкатулке Пандоры. Пандора — прекрасная женщина, созданная Зевсом, чтобы наказать людей за похищение огня. Из любопытства она открыла врученный ей ларец, в котором таились все человеческие несчастья — войны, пороки и болезни. Только Надежда осталась на дне шкатулки, когда Пандора захлопнула крышку. Надежда считалась опасной иллюзией, «проклятием для человека» (Еврипид). Стоики говорили об опасности неудовлетворённых надежд, которые приводят к отчаянию.
Но, несмотря на все эти опасности, мы продолжаем надеяться.
Полезные иллюзи
Со времени основания психоанализа и академической психологии учёные относились к надежде примерно так же, как греки — в лучшем случае со снисхождением и опаской. Для Фрейда, как и для Платона, надежда — «лживый утешитель». Человек должен смотреть на мир реалистично, разрушая в самом себе всяческие иллюзии, даже самые лучшие и приятные. Психологи верили, что трезвое и точное восприятие реальности необходимо для здоровой психики, а здоровыми могут считаться только самые осторожные ожидания.
Со временем выяснилось, что реалистичное восприятие своих качеств и возможностей — отличительная черта депрессии, которая мало свойственна нормальному и здоровому состоянию. Человек, подверженный лёгкой депрессии, адекватнее оценивает свои способности, не склонен переоценивать себя и любовь к себе у окружающих. Здоровые люди обычно приписывают все свои неудачи внешним обстоятельствам, а все заслуги объявляют результатом собственных усилий. Лёгкая депрессия заставляет человека отказаться от этой иллюзии. Психологи назвали это явление «депрессивным реализмом». Оказалось, что оптимизм и не вполне реалистические надежды — естественная черта здорового человека, а вовсе не странное и нелепое искажение.
Большинство людей считают, что они более умны, чем другие, лучше водят машину, более ответственно подходят к работе и лучше контролируют обстоятельства своей жизни. Чисто статистически это невозможно — «все» не могут быть лучше «всех остальных». Но психологически это может стать оправданной и даже полезной иллюзией.
Хорошее психическое здоровье может зависеть от способности видеть окружающее в несколько более радужном свете, чем есть на самом деле, и искать хорошее даже там, где, казалось бы, его просто не может быть.
Признание этой истины помогло психологам заново открыть ценность надежды. Надежда не принадлежит к осуществлённой реальности — это «чувство возможного», и уже потому оно не до конца подчиняется строгому реализму. Нельзя «надеяться» встать утром с кровати, если вы не паралитик и можете сделать это легко и свободно. Надежда появляется там, где есть чувство риска. Это творческое воображение — и этим надежда отличается от простого желания. Надеяться, как писал Эрих Фромм, «значит в каждый момент быть готовым к тому, что еще не родилось, и при этом не отчаиваться, если этого не произойдет при нашей жизни».
Надежда как объяснительный стиль
В позитивной психологии — направлении, которое активно развивается с 1990-х годов — надежда тесно связана с оптимизмом и понятием объяснительных стилей. Надежда, по Мартину Селигману — это умение объяснять неудачи частными и временными причинами, а радостные события — долгосрочными и универсальными. Человек, который владеет позитивным объяснительным стилем, не говорит «я тупой, из меня ничего не выйдет». Он говорит «я плохо поработал, в следующий раз получится лучше». Он не говорит «мне просто повезло», а утверждает «у меня вообще всё хорошо получается».
Депрессивный объяснительный стиль ведёт к стрессам, тревоге и ментальным расстройствам; положительный объяснительный стиль помогает быстрее оправиться от неудач и чувствовать себя более счастливым. Надежда — лишь один компонент счастья, но всё-таки очень важный. Именно надежда связывает настоящее с будущим и определяет направление, в котором протекают наши жизни.
Надежда — это то, что помогает нам переносить скуку, грусть и каждодневные трудности. Даже в самых тяжёлых условиях надежда обеспечивает опору для человеческого существования. Как свидетельствуетВиктор Франкл, прошедший опыт концлагеря, человек сдаётся и теряет волю к жизни лишь в тот момент, когда теряет надежду: «Каждый может сам прикинуть, насколько малы его шансы на выживание. Свои собственные шансы я оцениваю как один к двадцати — и это при том, что в лагере пока нет эпидемии тифа. Однако я не собираюсь отказываться от надежды и сдаваться. Потому что ни один человек не знает, что принесет ему следующий день, и даже — следующий час».
Однако надежда может быть ложной и увести в неправильную сторону. Есть разница между пассивным ожиданием того, что «всё как-нибудь обустроится», и активным стремлением осуществить желаемое будущее. «Надежда есть лишь в действиях», как писал Жан-Поль Сартр. Человек, который надеется, руководствуется возможной реальностью, а не собственными авантюрными фантазиями. Оптимизм и позитивное мышление невозможно вырастить на пустом месте — они возникают лишь в момент выбора, когда нужно решиться что-то сделать — или проигнорировать эту возможность.
Человек никогда не успокоится в настоящем. Сделать это означало бы впасть в «ангельский идиотизм», который характерен для больных с некоторыми нарушениями структуры мозга. Жизнь в одном лишь настоящем ограничивалась бы удовлетворением элементарных потребностей — снами, едой, сексом и телесным комфортом. Как писал Блез Паскаль, «настоящее и прошлое лишь средство, единственная цель — будущее. Вот и получается, что мы никогда не живём, а лишь располагаем жить и, уповая на счастье, так никогда его и не обретаем». И это вовсе не упрёк, а констатация.
В заключительной части романа «Воспитание чувств» Гюстава Флобера два друга оглядываются на прожитую жизнь. Их самое лучшее и пронзительное воспоминание — несостоявшийся поход в бордель. Они долго готовились, наворовали цветов, чтобы подарить девушкам, и завили себе волосы, но один из друзей в последний момент струсил. В бордель они так и не попали. Но это был лучший день в их жизни, потому что сама жизнь — это надежда на встречу с будущим.
Надежда как способ думать
Мы привыкли думать о надежде как об эмоции, но это не совсем верно. Надежда сочетает в себе эмоциональные, когнитивные и поведенческие элементы. Проще говоря, надежда — это место, в котором пересекается мысль, эмоция и поведение. Один из главных специалистов по этой теме, психолог Рик Снайдер определяет надежду при помощи трёх составляющих:
-
Способность формулировать значимые цели: например «я хочу получить более интересную работу».
-
Умение вырабатывать стратегии, которые помогут достичь этих целей:например, «нужно записаться на курсы по ландшафтному дизайну и проигрывать меньше денег в рулетку».
-
Способность поддерживать мотивацию, необходимую для достижения этих целей: «я не буду опускать руки, если будет трудно; у меня всё получится».
В этом понимании надежда — отнюдь не пустое фантазирование. Это эмоциональное и когнитивное умение справляться с трудностями и не терять присутствия духа даже в самых сложных ситуациях. В любом положении дел всегда есть возможности для будущего роста — нужно только их разглядеть.
Деятельная надежда — это единство эмоции, мысли и поведения. Как свидетельствуют работы психологов, надежда помогает справляться со стрессом, увеличивает сопротивляемость к депрессии, позволяет работать более продуктивно и укрепляет физическое здоровье. В медицине, как и в психологии, положительная роль надежды долгое время не признавалась. Считалось, что лечат не ожидания, а только молекулы — отсюда негативное или пренебрежительное отношение к эффекту плацебо. Сегодня всё больше медиков считают, что позитивные ожидания — существенный компонент лечения. Белые халаты, ободряющие слова врача и вера в эффективность медицины в некоторых отношениях могут значить не меньше, чем биохимия.
Врач Джером Групман в своей книге о медицинских аспектах надеждыописывает положительную связь между телом и сознанием, которую запускает надежда. Ожидание выздоровления, мысли и чувства воздействуют на тело, а телесные изменения, в свою очередь, влияют на мысли и восприятие. Даже при самом неблагоприятном течении болезни, как и при заключении в концлагерь, всё ещё есть надежда на спасение. Но у неё будет больше шансов осуществиться в том случае, если мы сами в неё поверим.
Надежда, как и депрессивный взгляд на мир, может стать самоисполняющимся пророчеством. Если мы верим, что чего-то достигнем, то мы этого достигнем — или же проиграем, но хотя бы будем знать, из-за чего потерпели поражение. Произойдёт это или нет, надежды появятся снова. «Пока дышу, надеюсь» — без надежд, как и без будущего, нам не обойтись.
Автор: Олег Матфатов
Данная статья была опубликована на сайте «Newtonew», 07.12.2017