Красный цвет еды означает: «Зелёный сигнал светофора, давай, вперёд!» Зелёный же значит: «Хм, лучше без этого». В нашем мозге есть что-то вроде перевёрнутого светофора, цвета которого помогают нам решить, стоит ли употреблять в пищу тот или иной продукт. Так, по данным исследования, проведённого Международной школой перспективных исследований (итал. Scuola Internazionale Superiore di Studi Avanzati, SISSA, англ. International School for Advanced Studies) в Триесте и опубликованного в Scientific Reports, зрение оказывается основным чувством, которым мы пользуемся при выборе еды. Чтобы оценить потребление калорий, мы задействуем «цветовой код».
Чем краснее плод, тем он спелее, вкуснее и питательнее. Возможно, понимание этого заложено в нас на уровне «Базовой прошивки».
Согласно некоторым теориям, наше зрение развивалось таким образом, чтобы легко замечать самые питательные ягоды, фрукты и овощи, встречавшиеся в джунглях», — рассказала Раффаэлла Румьяти (Raffaella Rumiati), нейробиолог и координатор исследования. Зрительный рецептор человека воспринимает три цвета. Сетчатка, чувствительная к свету внутренняя оболочка глаза, содержит три типа фоторецепторов (колбочек), каждый из которых настроен на определённую часть видимого спектра. Это означает, что мы можем видеть много оттенков (больше, чем животные, у которых только один или два типа фоторецепторов, но меньше, чем те, у кого их 4 или 5). «Мы особенно хорошо отличаем красный от зелёного», — сказала Румьяти. Эта способность подтверждает, что люди — «визуальные животные», в отличие, например, от собак, полагающихся преимущественно на обоняние. «Выбор пищи определяется, прежде всего, её цветом. А наши эксперименты показывают, как именно это происходит, — пояснила Румьяти. — До сих пор лишь несколько исследований были посвящены этому вопросу.
В исследовании приняли участие 68 человек (37 женщин и 31 мужчина) с нормальным (или откорректированным к нормальному при помощи оптики) зрением и не страдающие пищевыми расстройствами. Они оценили 779 цветных фотографий, в т. ч. 253 изображения сырой и обработанной пищи (банан, помидор, спагетти и т. д.), 419 изображений искусственно изготовленных инструментов (щипцы для колки орехов, молоток и пр.) и 107 изображений натуральных предметов, не являющихся собственно пищей (цветы, деревья, животные и т. п.).
Что мы ищем в еде? Энергию, конечно, или калорийность, а также высокое содержание белков. «В натуральных продуктах цвет — точный показатель калорийности, — объяснил Франческо Форони (Francesco Foroni) исследователь Международной школы перспективных исследований и главный автор работы. — Чем краснее необработанная пища, тем больше шансов, что она окажется питательной. Зелёная же, напротив, обычно менее калорийна». Наша зрительная система определённо приспособлена к выявлению этой зависимости. «Участники исследования оценивали продукты, цвет которых был ближе к красному, как более калорийные. Для пищи зелёного цвета оказалось верно обратное, — продолжил Джулио Пергола (Giulio Pergola), биоинформатик из Университета Альдо Моро в Бари (итал. Università degli Studi di Bari Aldo Moro) и один из авторов исследования. — Таким же образом участники оценивали и питательные свойства обработанной или приготовленной пищи, хотя для определения её калорийности цвет уже не показателен».
В научной литературе неоднократно описывалось, что приготовленная пища более привлекательна, чем сырая — и не только для людей, но и для представителей других видов. «Обработанные продукты привлекательнее сырых, поскольку более питательны, — пояснила Румьяти. — Но, когда речь идёт о готовой пище, «цветовой код» больше не даёт нам надёжной информации. Мы могли бы надеяться, что мозг не будет применять «правило красного и зелёного» к обработанным продуктам — но он это делает, поскольку руководствуется древними эволюционными механизмами, возникшими задолго до того, как мы начали готовить пищу».
Ещё одним подтверждением этой гипотезы является то, что «цветовой код», обнаруженный Румьяти и её коллегами, не применяется к несъедобным объектам. «Участники исследования не отдавали предпочтения предметам красного цвета, если они не были съедобными, — сказала Румьяти. — Это означает, что «цветовой код» активируется только при наличии пищевого стимула».
Работа, проделанная Румьяти и её коллегами, не только расширила представления о зрительной системе, но и открыла интересные перспективы во многих областях, имеющих отношение к общественному здоровью, например, в маркетинге продуктов питания или в лечении расстройств пищевого поведения. «Многое ещё предстоит сделать для укрепления привычки питаться правильно, — отметила Румьяти. — Например, нужно попытаться убедить людей есть низкокалорийную пищу. В некоторых странах запрещены отдельные виды продуктов, например, сладкая газировка или продукты, содержащие много жиров. Иногда на упаковках размещают специальные предупреждения, как, например, на сигаретах. Возможно, «цветовой код» — даже искусственный — мог бы помочь в достижении лучших результатов».